Бред.
На улице была ужасная буря, закрывающая 90% видимости. Дальше вытянутой руки начиналась бездна, которая засасывала всё пространство и время, которое было вокруг тебя. Изредка, из бездны вылетали «посылки», которые залипали тебе глаза, рот и нос. Ледяной ветер был готов содрать кожу с твоего лица, и унести ее в бездну, дабы воздать славу Богам Мороза.
Фонарные столбы, которые должны были проложить мне путь, тоже скрылись в бездне, и уже не было понятно, где начинается тротуар, проезжая часть, газон или стены домов, все смешалось в один дико пляшущий танец (эпицентром, которого был я), из которого было невозможно вырваться.
Ветер крепчал, и то пространство, которое я мог видеть до этого, пропало. Я не видел ничего. Ни капли. Будто на глаза мне положили куски ваты, которые слегка пропускали свет. Белое марево, которое, к тому же, стало впитывать все окружающие звуки.
«Я должно быть умер» — пролетела первая мысль.
«Походу — это Лимб» — донеслась и вторая мысль.
Я встал, как вкопанный, и стал ждать. Я натянул шарф по самые глаза, шапку отпустил еще ниже на лоб, чтобы образовалась тоненькая щелочка между нею и шарфом, и затаил дыхание, пытаясь понять, что происходит вокруг меня.
Ветер пел свою победоносную песнь. Он жужжал, свистел и улюлюкал, будто варвары, ворвавшиеся в деревню. Но сквозь его завывания стал пробиваться еще один звук, не такой древний, как Ветер, но имеющий достаточно силы, чтобы поравняться с ним.
Бууууум!
Я вжал голову в плечи, и мысль о том, что я умер, стала набирать новые обороты. Я боялся! Господи, как же я боялся!
Бууууум!
Прозвучало уже совсем близко. Я сорвался с места и побежал. Словно слепец, я бежал вытянув вперед руки, задевая ими деревья и мелкие кустики.
Бууууум!
Я стал оборачиваться за спину, думая, что меня преследует нечто. Я бежал обрывая клочки пуховика об кусты, разбивая руки об стволы деревьев и раздирая лицо об свисающие ветви.
Бууууум!
Я заорал. Я кричал от панического страха. Еще немного, и я был бы готов отдать Богу душу от страха.
Бууууум!
Ветер заглушал этот звук, но он был достаточно сильным, чтобы звучать в метре от меня. Я бежал и молил всех Богов, чтобы это закончилось.
Бууууум!
Я споткнулся об корень и упал лицом в снег. Я стал рыдать, кричать и лягаться ногами. Я прикрыл голову руками и проклинал любого, кто осмелиться ко мне подойти.
Дооооон!
Ветер начинал стихать, и звук приобрел другой оттенок, более знакомый, но паника еще не отпускала меня.
Я сел, держа в руках камень, который я раскопал в снегу, и стал дико вертеть головой. Видимость улучшилась, и я смог разглядеть какие-то стены в метрах десяти от меня.
Дооооон!
Ветер стих окончательно, снег падал тихими перьями на землю. Фонари освящали землю, где-то вдалеке ездили машины. По дорожке шла девушка, не обращая на меня никакого внимания. Проходя мимо, она заметила меня и рассмеялась, приподнимая шапку с бровей, обнажая свои ярко зеленые глаза.
— Ты что, звона колокола испугался? — смеялась она, показывая рукой на крест, который возвышался над храмом.
Я посмотрел на нее, на храм, на парк в котором мы были, на себя сидящего в сугробе и улыбнулся от мысли, как все это выглядело со стороны (если это кто-то смог бы разглядеть).
— Ага — сказал я — бес попутал...
Ну неплохо.
Не лимбо разве?
Лимб (лат. limbus — рубеж, край) — термин, использовавшийся в средневековом католическом богословии и обозначавший состояние или место пребывания не попавших в рай душ, не являющееся адом или чистилищем.